0
В который раз я возвращаюсь в её объятия и всё также наблюдаю её безграничное равнодушие, искусно спрятанное под манящим, страстным взглядом. Осторожные, нежные прикосновения, без каких-либо чувств и контекста, который так важен. Как бы хотелось хоть раз ощутить немного тепла, хотя бы того, которое я отдавал ей так бескорыстно, с любовью. Но в глубине души мне было ясно, что этого никогда не произойдёт, и, тем не менее, я всегда возвращался к ней. Возвращался в её сухие, бессмысленные объятия. Я не мог без них, и после каждого расставания ощущал неподдельное одиночество, которое пронизывало меня своими острыми иглами до самых глубин. Я был вроде её маленькой зверюшки, которую можно время от времени мучать, и она, если даже и убежит, то обязательно вернётся, вернётся в дом, где её кормят…
Со временем мои идеалы начали рушиться прямо на глазах. Весь мой внутренний мир перестроился в некое устройство, которое истощало меня, забирало все силы на достижение одной лишь цели – стать частью её мира. Стать тем, кто достоин её любви. Долгие годы я этим жил. И порой, после долгой дневной работы, в моих снах собирались самые нелепые мозаики, накладывались друг на друга, перемешивались, ломались, пытаясь найти ответ её равнодушию, и каждый раз в отчаянии рассыпались и исчезали. И вновь наступало утро.
Тело начала мучать отдышка. Сколько может выдержать человек, скольким пожертвовать, ради того, кто никогда не оценит его стараний. Ради того, кто просто выкинет тебя из своей жизни, как только ты станешь не нужным. Всё неуклонно к этому шло, и у меня, к сожалению, не осталось ни сил, ни вариантов. Я уже давно вынашивал одну идею, и теперь настал её момент. Всё, наконец, расставится по своим местам.
В ту ночь я просто испарился, лишь оставив за собой записку на её столе. А через неделю присутствовал на своих же похоронах. Я так был рад увидеть её вновь, но, кажется, она не разделяла моих эмоции, кажется, она вообще их не испытывала. Ах, если бы она проявила хоть дольку печали и сострадания. Если бы её глаза хоть капельку намокли, то я тут же вышел бы из тени и пал у её ног, и согласился бы вечно там лежать лишь бы быть с ней, потому что знал бы, что нужен ей, но этого не произошло. Её лицо было по обыкновению спокойным и отрешённым, как и всегда. По-настоящему пустое существо. Даже моя смерть не способна вызвать её слёз, а ведь нас столько связывало, по крайней мере, мне так казалось. Наверное, это была просто игра моего воображения, которое явно не на моей стороне. В любом случае теперь всё кончено, я больше никогда с ней не свижусь. Да и к лучшему, хватит с меня.
*** Следующий месяц прошёл как в тумане. Трудно было навести резкость, и весь мир был расплывчат и не ясен, и сер. Моё тело и разум работало в диссонанс друг с другом. Совершенно невозможно было сконцентрироваться, и всё это состояния подтачивалось алкоголем, на который я крепко подсел. В дурмане туман казался менее противным и мрачным, и со временем я привык к нему. Как будто на фундамент моего горя накладывали кирпичи один за другим, и вскоре была возведена небольшая коморка, которая успешно укрывала меня от ветра. Хоть она и была тесна, но пользовалась моей безграничной симпатией. Моё пристанище.
И всё бы ничего, но у небес на нас другие планы. И вот я узнаю, что мою принцессу нашли подвешенную на верёвке в своём доме, буквально через несколько дней после моей фиктивной кончины. Раздался оглушительный взрыв, и коморка разлетелась на мелкие, чуть заметные крошки и растворилась в атмосфере. Все живые организмы в моём сознании взбудоражились и начали стремительно мутировать, видоизменяясь в самые разнообразные формы жизни. Как будто в моей голове был создан новый, счастливый мир. Где существовала настоящая, чистая любовь, и не было боли и лжи, и страха. - Она всё же любила меня!
*** Прошли года, и не было ни дня, что бы я не вспомнил о ней. Я наполнил себя мыслями, что познал великие, бесценные чувства. Конечно, на первом этапе реабилитации я был сам не свой и держался на тонкой, пульсирующей нити, то и дело помышляя о прыжке. Порой я даже считал себя убийцей, но все мои переживания со временем отошли на задний план и я, со скрипом, пришёл в себя. Время, как говорится, лечит. Теперь у меня есть жена и совсем скоро родится ребёнок, которого я уже люблю всем сердцем. Я понимал, что судьба предоставила мне шанс познать настоящие, высокие чувства и был благодарен ей за это. Однако, с юмором у судьбы явно что-то не ладное, но эти мысли помогали мне не падать духом, и так моя жизнь потихоньку пришла в норму. Я даже начал путешествовать, хоть и редко, но всё же. Вспомнил о том, что когда-то у меня были друзья и наладил с ними некую примитивную связь, если можно так выразиться. Я счёл, что для нормальной жизни это необходимо, и временами мне даже нравилось проводить с ними время.
Конечно, такие травмы никогда полностью не исцеляются, но мне, если честно, и не хотелось этого. Этот шрам был прошлым, был тем определяющим фактором, который сформировал нынешнего меня, некий стержень вокруг которого обвилось всё моё нутро. Своеобразная видоизменённая сердцевина человеческой души, и я никак не мог без неё.
Проснувшись поздним утром, когда уже никого не было дома, я встал у окна и, смотря на давно поднявшееся солнце, закурил. Этой ночью мне приснился сон о ней, и я погрузился в воспоминания, вновь пытаясь отыскать трещину, которая явилась причиной всего происходящего. Что-то я упустил, недоглядел, но как бы ни старался, не мог понять что. В итоге, далеко не всё зависело от меня и причин её поведения мне, наверное, никогда уже не понять. На этой ноте я выбросил свои мысли вместе с сигаретой и тотчас позабыл обо всем.
