0
«Привет!» - бодро кричу с порога. «Да, да, прохххо-о-ди», - хрипит с кухни знакомый, но непостижимым образом изменённый голос сестры. Блин, наверное, случилось что-то страшное. Одна за другой кошмарные картины причины потери голоса встают перед мысленным взором.
Надо спешить на помощь, спасать, отбивать от коварных чудовищ. Забегаю в кухню и действительно вижу пару загадочных существ. Одно из них мирно покоится на руках у Наташки (видимо, она сумела его схватить и пока удерживает).
Второе же, оказалось куда более опасным – оно повисло на спине, цепко ухватившись за податливое материнское тело своими ручонками, и душит, душит, душит. Так вот почему голос такой странный. Нет никаких внеземных страшилищ – это просто дети, по совместительству – мои племянники. Планетарная катастрофа откладывается пока на неопределённое время, вся мировая общественность облегчённо выдохнула.
Общественность-то, может, и выдохнула, а вот счастливая мамаша никак этого сделать не может – любимое дитё, помимо невероятной цепкости, оказалось ещё и весьма настойчивым – и если уж решило задушить мать, то обязательно доведёт свой преступный замысел до конца.
Перебираю в голове способы, при помощи которых можно спасти обречённую на счастье сестру. Явно, понадобится инструмент… Молоток и зубило? Сразу отметаю – слабоваты. Болгарка? Может быть, и сошла бы (исключительно только с алмазным кругом), но боюсь повредить предмет материнского обожания. Гидравлические ножницы – вот, что мне нужно, мягко, плавно разжать ручонки, по силе сжатия больше напоминающие клешни из фильма «Чужой». Всё - решено, надо вызывать спасателей со специальными средствами.
Пока я размышлял, из Наташкиного горла перестали уж слышаться прежде долетавшие с трудом звуки: «С-с-садись, чай п-п-п-опьёшьььь…» Осталось только сиплое хрипение.
«Нет, спасателям не успеть», - мелькнуло в голове. Не дотерпеть ей, бедняжке, она ведь уже в возрасте. Мучимый такими невесёлыми мыслями я сунул руку в карман, рефлекторно, видимо, вытащил конфету (ведь, как известно, сладкое активизирует работу мыслительного аппарата), начал её разворачивать.
Чудовище с обманчивым по своему благозвучию именем Максимушка, едва услышав шуршание фантика, хищно повернуло голову в мою сторону и, разжав свою смертельную хватку и тем самым освободив беспомощную жертву, с диким воплем ликования кинулось ко мне.
Вот и весь секрет освобождения, укрощения и дрессировки – с превеликой радостью протягиваю лакомство. Я где-то слышал, что реакция мухи примерно в 18 раз выше человеческой, так вот, по сравнению с реакцией этого малыша, муха – эстонский марафонец. Конфета исчезла из ладони с поистине невероятной скоростью. С некоторой опаской пересчитал пальцы – а вдруг и они последовали вслед за конфетой, и их постигла та же участь. Слава Богу, комплект.
«Ох, ох, ох…» - дыхание спасённой стало выравниваться. «Ни-ни-ничего страшного… просто он особенный… у него на всё свой взгляд», - радостно вещает мать. «Ага, особенно на процесс удушения у него свой особенный взгляд », - не желая расстраивать благополучно разминувшуюся с асфиксией жертву, молчу и киваю.
«Да, да, он такой, он самый-самый…»
Тем временем «самый-самый», дожёвывая очередную отвлекалочку, стал рыскать по сторонам глазами. Та-а-ак, наверное, настало время сказать: «Пока». А то ведь, кто его знает, как может повернуться дело, не стоит испытывать судьбу, она и так сегодня была невероятно добра ко мне – после встречи с Максимушкой у меня остались целы все пальцы.
А ведь у этого парня подрастает братишка – и, значит, шансов расстаться с конечностями будет ровно в два раза больше. Хорошо, что пока мать успешно укрощает младшенького. Он – тихоня, в крайнем случае, может только слегка укусить или ущипнуть, в общем, сущая ерунда и пустяковина, можно даже сказать, сплошное удовольствие.
Да-а-а, материнское счастье – страшное дело, правда?
