Война глазами ребенка

Можно ли назвать героями тех, кто не был на фронте, но пережил страшные дни Великой Отечественной войны? Да. В то время было тяжело всем. Страдали не только солдаты, защищавшие свою Родину, но и обычный народ, отдавший все силы на благо армии под девизом – «Все ради Победы!». 22 июня 1941 года, в день, когда немецкие фашисты внезапно напали на нашу страну, Марии Галямовне Уразаевой было всего 8 лет. Сегодня, на 82-ом году жизни она, возможно, не вспомнит, что было вчера, но годы войны навсегда врезались в ее память и до сих пор всплывают четкой картиной в серых цветах.

- Мария Галямовна, скажите, пожалуйста, помните ли вы как началась война?

- Для моей семьи война началась, когда отца Вагапова Галяма призвали на фронт. Мне было 8 лет, но я отчетливо помню, как мы плакали, провожая папу. Он говорил: "Я вернусь, пожалуйста, не плачьте". Взял на руки младшую дочку, поцеловал маму, попрощался и ушел. Он был очень хорошим человеком, любил нас, дома мог и прибраться, и покушать приготовить, а до службы он работал на пароходе. Всего в нашей семье было четверо детей: старший брат Шурка, я, сестра Таня и самая младшенькая Анечка. С того времени и началась война для нас.

- Что было после того, как вашего папу забрали на фронт?                     

- Жили мы тогда на улице Пристанской в бараках. Мама работала на заводе весь день, а мы голодные ходили. Что кушали? Собирали гнилую картошку на улице. Ходили с сестрой Таней на железнодорожные пути, брали горстку снега, где накапало масло, приносили все это домой в ведре. Когда снег таял, масло всплывало. Мама чистила картошку и жарила оладушки. Однажды я лежала на полатях, возле стены, в которой была дырка. Через нее я часто заглядывала в соседнюю кухню, откуда исходили запахи еды. Один раз меня заметили, позвали, угостили лепешками. Вот радости-то было в тот момент. Конечно, голод – не самое страшное, что произошло. В 1941 самой маленькой сестренке Анечке был всего один годик. Я, как самая старшая сестра, водилась с ней, когда мама была на работе. Так вот, Анечка заболела в то время и умерла прямо у меня на руках. Я сидела посреди комнаты на полу, держала ее, а у нее изо рта шла пена. Это тяжело и страшно. Очень.

- А где был старший брат?       

- Брат Шурка, ему тогда было 13 лет, учился в ФЗУ, там и ночевал. Иногда навещал сестер. Он и в детдом нас с Таней потом отвел. Когда война разгоралась все сильнее, мама пропадала на заводе целыми днями, а за нами никто не присматривал. Вот соседи и сказали Шурке, отдай их в детдом, там хоть кормить будут. Так мы и попали в тюменский детский дом. Жили там, я вам скажу, неплохо, но очень скучали по маме. Она приходила, ревела, просила отдать нас, но воспитательница ее уговорила, чтобы мы пожили здесь еще немного.

- А от отца хоть одна весточка была?

- Была. Пришло письмо из Калининграда в 1941 году в ноябре. Писал: «Сидим в окопе, по пояс в воде. Замерзшие». Это все, что помню. А в 1942 маме сообщили, что он без вести пропал. Она когда узнала, плакала сильно и говорила: «Пусть бы он хоть какой пришел, хоть без рук и без ног, но вернулся! Я бы его и кормила, и поила!». Вот как она его любила.

- Вы вернулись к маме после детдома?

- Нет. В детдоме нас с сестрой разделили. Воспитанников помладше отправляли в Тобольск, а старшенькие остались в Тюмени. За мной потом приехал дедушка, который жил в то время в нынешнем Парфеново. У них всегда всего было в достатке, ведь они держали скот. Конечно, чтобы хорошо покушать, мне приходилось изрядно поработать. Носила воду на коромысле, поднимаясь в гору, пасла скот, доила корову, полы драила с песком, носила молоко и яйца продавать.

- А как же мама? Приходила навещать?

- Да, приходила. Но она понимала, что у бабушки с дедушкой мне будет лучше, поэтому я продолжала жить у родственников. А сестру из Тобольска мама забрала, привезла обратно в Тюмень. Брата отправили в Омск на работу, тоже приходил, прощался. Больше мы с ним никогда и не виделись. Сейчас общаемся только с сестрой. С другими родственниками по папиной линии никакой связи нет, никого не знаем.

Потеря дорогих и любимых людей, голод, страх, тяжелая работа – вот чем запомнилась война Марии Галямовне Уразаевой. Родилась в Тюмени, здесь же провела молодость и живет до сих пор. В 23 года вышла замуж, родила двоих детей. В дальнейшем случилась еще одна трагедия - в 1978 году хулиганы убили сына Михаила, которому тогда был всего 21 год. Он умер незадолго до того, как у него должна была родиться дочь. Несмотря на все горести, Марии Галямовне хватило сил пережить случившееся. Эта волевая, но в то же время добрая и улыбчивая женщина отдала работе в медицине 58 лет. В тюменском онкодиспансере она проработала до 78 лет. Сейчас ее радуют дочь, трое внуков и двое правнуков, которые гордятся своей мамой, бабушкой и прабабушкой.